Даниил Страхов. «На фоне Штирлица я — мальчишка»

-  Даниил, не боялись играть разведчика Исаева? Ведь сравнений с первым фильмом, работой Вячеслава Тихонова, вам не избежать.

-   Наш фильм не пытается повторить стилистику «Семнадцати мгновений...» Татьяны Лиозновой. И я, упаси меня бог, не стараюсь попасть в органику другого актера. Мой Исаев — мальчишка по сравнению со Штирлицем Вячеслава Тихонова: ему до него еще двадцать лет жизни.

-  То есть нас ждет кино, не похожее на первое?

-   Это будет кино тонкое и доброе. И даже не про Исаева как такового. А про время — 20-е годы ХХ века. Труднейшее для нашей страны время, в котором не было ни правых, ни виноватых.

-  Знаю, что в сериале будет усилена романтическая линия...

-   Да. Если в «Семнадцати мнговениях...» зритель лишь угадывал, какие чувства к жене приходится скрывать герою Тихонова, то в нашем фильме увидит, как эти чувства зарождались. Но самое главное и трудное для меня — показать состояние персонажа, который понимает: вскоре ему предстоит отказаться от любви, близких, прошлого, да и от будущего тоже. Стать человеком практически без корней и родины. Я не Корф, а Исаев

-  Говорят, что снимать фильм начали в Севастополе сразу с финальных сцен. Наверное, это внесло какие-то дополнительные сложности в работу?

-  Знаете, кино почти всегда устроено таким дурацким образом — ты должен уметь включаться в любой эпизод сценария. Но в один день снять финал, тем более 16-серийного фильма, невозможно. И мы снимали в Севастополе в течение двух месяцев не только финальные сцены, но и многие эпизоды второй части картины. Те, которые происходят в городе, на природе.

-   Режиссер Сергей Урсуляк собрал довольно сильную актерскую команду — Михаил Пореченков, Константин Лавроненко, Андрей Мерзликин...

-  Чем партнеры сильнее, тем работать легче. Особенно если рядом режиссер, контролирующий ситуацию. Понятно, что артисты - они во многом "обезьяны". В первую очередь это касается не перечисленных вами персон, а лично меня. К тому же каждый актер в силу специфики профессии тянет одеяло на себя. И только режиссер может все сбалансировать и верно расставить акценты. Для Сергея Урсуляка авторитеты не важды, он никому на площадке не позволит вестикакую-то свою игру. Поэтому работается над фильмом легко.

-  Как-то вы сказали: если работа не удастся, это будет вашим личным провалом. А если удастся — то клеймо «Исаев» и для зрителей,и для режиссеров прилипнет к вам надолго. Это пугает?

-  При утверждении на роль я продумал все варианты. И последний тоже. Тем более подобный опыт, когда тебя ассоциируют с сыгранным тобой героем, у меня уже есть. Первые четыре года после «Бедной Насти» меня все воспринимали исключительно как барона Корфа. Помню, даже гаишник остановил, говорит: "Это я из-за тебя сволочь, купил на кухню второй телевизор! Жена оторваться от вашей "Насти" не может, а у меня хоккей!" Так что пусть лучше второй телевизор будут покупать из-за Исаева.

- Вы часто играете военных. Это сознательный выбор?

-  Видимо, мой внешний типаж сейчас востребован в кино именно так. А вообще, тема человека на войне глубока, и мне повезло с режиссерами, которые о ней снимают (Александр Рогожкин, Андрей Малюков). Но я с удовольствием бы сыграл роль какого-нибудь придурка в комедии. Увы, мне этого не предлагают. Раздолбайская свобода.

-  В детстве вы были домашний ребенком или уличным хулиганом?

- Хулиганом я не был. Моя семья, воспитание не позволили мне опуститься ниже определенного уровня. Теоретически и географически (а жил я в районе Измайлово) такое могло бы произойти, учитывая время, в которое я рос. Могло бы все кончиться проломленной головой, но Бог миловал. А у меня самого никогда не возникало желания выйти на улицу с цепью набить морду тому, кто идет тебе навстречу.

-   Вы говорите не позволила бы семья, а что у вас была за семья?

-  Мама — психотерапевт. А отец — филолог-лингвист. Но он давно эмигрировал в Америку, живет в Бостоне, издает там журнал Palaeoslavica.

-  Когда вышли из-под родительской опеки?

- Наверное, в 15 лет. Я 1976 года рождения, а в 91-м вся страна сразу стала самостоятельной. И у меня началась псевдовзрослая жизнь. Я влился в то броуновское движение, в котором находились как все умы, так и пустые черепные коробки России. Жажда впечатлений, собода, вернее, псевдосвобода, которая царила тогда в Москве... Все это, конечно, повлияло на мое раздолбайское бытие, которое плавно продолжилось в студенческие годы. Период после тридцатилетия, который я считаю первоначальным этапом зрелости, нравится мне гораздо больше.

- Тридцатилетие стало для вас важной вехой?

- Нет. Не было такого, что я проснулся на другой день после того, как исполнилось тридцать, и воскликнул: "О! Какой я стал большой!" Все шло постепенно. Наверное, это было начало пресловутого кризиса среднего возраста. Он начинаетсая в 30 и часто не заканчивается и в 40 лет.

- А почему вы, такой «раздолбай», пошли в театральный?

-И это решение обусловлено временем, в котором жил. Тогда все казалось возможным. Страна еще не была поделена на нефтяные доллары, ваучеры, недвижимость на Рублевке. И тогда, слушая в очередной раз родительский вопрос: «Даня, а кем ты вообще собираешься быть?", я подумал: «А почему бы и не актером?» Ведь ничего я не умею. А актерство казалось простым способом достижения благополучия, славы, успеха. Это был выбор неосознанный, неглубокий, и я бы даже сказал — неумный. Потом я узнал, сколько в этой профессии подводных камней и сколько она таит искушений.

- После года обучения в Школе-студию МХАТ, вы перевелись в Щукинское училище.

- Да, и там встретил будущую супругу Марию Леонову. Хотя мне иногда кажется, что я в любом случае ее встретил бы.

-  Чем покорила Маша?

- Наша история развивалась непросто. Студенческая влюбленность, потом расставание, затем новый виток отношений. Но хорошо, что никакие испытания нас не разлучили.

- Но чем же она все-таки вас покорила?

-   Это сложно описать словами. Просто видишь человека и понимаешь — он твой. Что-то щелкает внутри, словно пазы в механизме вставляются — и происходит короткое замыкание.

-  Однако, поженились вы спустя чуть ли не пять лет после знакомства?

- Я почти сразу сделал предложение Маше стать моей женой. Но она его приняла лишь спустя годы.

- Свадьбу сыграли пышную?

-  Нет, просто пришли в загс. Родители не требовали от нас банкета. А нам было не до церемоний. Мы вернулись домой после росписи, сварили на двоих пачку пельменей, запили квасом и разошлись каждый по своим делам.

Лучший отдых - на диване.
- Нет. Тогда мы не могли себе этого позволить.

-  А где и как вы предпочитаете отдыхать?

-  Жару не люблю. Первое, что спрашиваю у туроператора, выбирая место отдыха за рубежом, много ли там, и конкретно в моем отеле, соотечественников. Я устаю от внимания к себе в России и хочу хотя бы за границей чувствовать себя спокойно.

- Со спортом дружите?

- Хожу в спортзал для поддержания физической формы.Мне очень повезло с личным тренером - Александром Антоновым. Он не просто спец по "железкам", но и хороший психолог. Внешний вид — это часть моей профессии. От занятий спортом, кстати, получаю удовольствие. Считаю, даже в чем-то обязательном нужно находить свой кайф.

- А в чем необязательном вы находите кайф?

- Раньше увлекался охотой. А теперь зверюшек стало жалко, поменялось отношение к убийству ради личной забавы. Сейчас мое хобби — лежать на диване с книгой или смотреть на том же диване хороший фильм. Кстати, у мнея большая фильмотека.

- Вы недавно посещали курсы кинодраматургии и киномонтажа. Хотите поменять профессию?

- Нет, таких планов нет. Это скорее попытка восполнить пробелы в своем актерском образовании, которое я считаю условным. Постоянно испытываю нужду в подпитке новыми знаниями, в том числе и теоретическими.

- Это из-за нехватки знаний вам пришлось сменить несколько театров, а позже бросить театральную сцену вообще?

-   Нет, изначально у меня с театром складывались вполне приличные отношения. Я даже получил две премии, участвовал в фестивалях. Но каждый тетатр в Москве существует в неких рамках своего общежития. Я поменял четыре театра, и все время мне удавалось входить в новый дом, но этот дом в силу многих причин так и не становился моим. А антрепризы, которые мне предлагаются, неинтересны с точки зрения драматургии и задач: "Зачем мы здесь собрались?" Да, мне сложно угодить, но так уж я устроен. И я знаю, что у меня репутация капризного и чересчур избирательного артиста. По мнению многих коллег, мои амбиции не соответствуют моему статусу. И они правы.

- А в телешоу – «Танцы на льду», «Цирк со звездами» – вас приглашали?

-   Да, но я отказывался. Мне претит, когда артисты становятся на путь шоуменства. Сначала ты танцуешь, потом поешь, бьешь коллегу по лицу и в конце концов забываешь, что 4 года учился на актера и мечтал играть Шекспира. Но я понимаю: сегодня, чтобы актеров не забывали, они должны мелькать в телеящике. Михаил Козаков как-то сказал: современным актерам сложнее соблюдать некий баланс между халтурой и настоящим в искусстве, чем артистам его поколения. Тем не менее стремиться заниматься именно настоящим нужно. Чтобы уважать себя.

Блиц-опрос

- Если цвет, то…- Черный.; - Если время года, то…-   Осень.;

- Если город, то… – Париж.; – Если животное, то… - Собака;

– Если писатель, то… – Достоевский;– Если безалкогольный напиток, то…– Минеральная вода и зеленый чай с молоком.

– Если спиртной напиток, то… – В России – водка, во Франции – вино, в Болгарии – ракия, в Венгрии – сливовица, а в Германии – пиво. А коньяк можно везде.

Роман ГАЛЬЧЕНКО