Даниил Страхов. «Я стесняюсь выходить на сцену...»

Родился 2 марта 1976 года. В 1997 году окончил театральное училище им. Щукина. Работал в театрах им. Моссовета, на Малой Бронной. Сыграл в спектакле «Петербург» театра им. Гоголя. Лауреат премий  «Московские дебюты», «Чайка», «Фестиваль театральных школ в Варшаве». Снялся на канале СТС в сериалах «Бедная Настя», «Талисман любви». Кроме того, сыграл в таких известных сериалах, как «Всегда говори всегда», «Дети Арбата», «Звездочет», «Бригада».

 -  Наша рубрика называется портреты. Основной штрих к вашему портрету. Какой вы?

- Сложная тема для разговора: «Какой я?» Наверное, каждый человек всю свою жизнь ищет ответ на этот вопрос. В этом и состоит его мыслительный путь: идти к самому себе и пытаться понять, что он собой представляет, постоянно питаясь иллюзиями. Недавно я убедился в том, что мое старое представление о самом себе не соответствует действительности. Это было любопытно для меня, маленький шажок к себе был сделан.

- Какое событие было для вас толчком к этому шагу?

-  Какое-то конкретное событие я не могу выделить, но это можно подвести под тридцатилетнюю черту, когда люди все-таки подводят итоги своей жизни, начинают размышлять о том, что сделано, что не сделано, какие вершины достигнуты и какие возможности упущены.

- Эти размышления сопровождаются негативными мыслями? Склонны ли вы к депрессиям?

-   Смотря что под этим подразумевать. Даже если употреблять слово в его бытовом значении, можно понять, что депрессии бывают разными. Многие люди сознательно вгоняют себя в это состояние, потому что депрессия является для них отправной точкой для творческого толчка. Мне для того, чтобы восстановить в себе душевные силы, сделать что-то новое, нужно поболтаться без дела, почувствовать себя подзабытым и начать сомневаться в самом себе (что я делаю регулярно). В этом есть свой иррационализм, в  котором  главное не переусердствовать. Есть люди, которые бегут от состояния депрессии и всю жизнь не могут остановиться. Видимо, у них внутри стоит другой часовой механизм, они живут на других скоростях. Есть еще депрессия, которую так любит юношество, я тоже обожал вот так «погнить», пострадать. Быть несчастным влюбленным считалось обязательным условием, если ты вдруг становился счастливым влюбленным, то это уже было что-то не то.

- У вас были безответные влюбленности?

-  Естественно! Я просто переходил от одной безответной «любви» к другой. Слово любовь я намеренно ставлю в кавычки, потому что это не любовь, а юношеская влюбленность.Сейчас я понимаю, что серьезным чувством эти переживания назвать нельзя, хотя на тот момент я осознавал их настоящими, глубочайшими.

- В каких девушек вы обычно влюблялись? Можно ли выделить какой-то тип?

- Считается,  что человек всю жизнь выбирает для себя один и тот же тип девушек, но поскольку все мои юношеские «любови» были несчастными, предмет моих влюбленностей остался не исследованным.

-  С появлением популярности что-то изменилось? Вам чаще стали отвечать взаимностью?

- Вы, наверное, не знаете - я счастливо женат уже 7 лет. Мои юношеские влюбленности завершились глубоким чувством.

- В своих интервью вы очень тепло отзываетесь о своей супруге. А что для вас самое важное в отношениях с ней?

-  Мы с Машей настолько сросшиеся организмы, что выделить что-то наиболее важное просто невозможно. Я не очень люблю говорить на такие темы.

- Боитесь что-то разрушить внутри себя?

-  Именно. Когда ты много говоришь о том, что является для тебя самым дорогим, то чувство неизбежно начинает улетучиваться. Если же такие разговоры становятся еще и средством саморекламы, способом продвижения бренда «Вася Пупкин», то это жестоко по отношению к природе этих чувств. Должна существовать определенная дистанция между людьми, которые сидят в ящике, и теми, кто сидит у экранов.

Каждый публичный человек сам для себя определяет степень открытости. Кто-то в этом смотрится более органично, кто-то менее...

- Может быть, вообще не стоит говорить о своих чувствах с посторонними людьми?

- Я говорил о публичности, потому что меня  все время об этом спрашивают журналисты. Думаю, что если это диалог с психологом, ты, рассказывая о  своих чувствах, волей-неволей осознаешь, в чем, собственно говоря, твоя проблема. Внешне это то же выбалтывание сокровенного, но в данном случае твой собеседник для тебя как зеркало. Вроде бы та же самая история, но она несет в себе некий положительный заряд.

- Все идем к психотерапевту за положительным зарядом?

-  Я думаю, что вы со мной согласитесь, что в наше время не каждый психотерапевт является хотя бы хорошим слушателем. В 90-х годах Россию захлестнула мода на психотерапию: волна курсов, школ. Я уверен, что кроме достойных людей была масса всяких шарлатанов, которые зарабатывали на этом деньги. Сейчас многие из этих людей занимаются собой в полупрофессиональном смысле, пытаясь осознать свои проблемы. Врачуя же людей, они не просто не помогают, а даже наносят вред. Поэтому психотерапевтов много, а пойди их найди...

- Ваша мама тоже психотерапевт, расскажите, чем она занимается?

-  Я не большой знаток психологии. Знаю только, что она очень увлекалась и до сих пор занимается гештальттерапией, у нее есть своя собственная школа. Мама когда-то давно делилась со мной размышлениями о своем профессиональном увлечении. Может быть, поэтому я достаю из недр сознания такую эмоционально окрашенную информацию.

-  Как, на ваш взгляд, можно определить профессионализм специалиста?

- Я думаю, все это происходит на уровне нравится - не нравится. Ведь даже врачу в поликлинике ты либо веришь, либо нет. Мы все равно перед ними беззащитны. И если обращаемся к врачам, значит, уже дошли до ручки, тем более если мы идем к психотерапевту. Что это за врач такой, он тебя слушает, а ты перед ним раскрываешься и при этом платишь большие деньги. Профессия психотерапевта сродни актерской. И та и другая построены на воздухе.

-  Психотерапевты, психологи умеют грамотно выстраивать отношения. Как в детстве складывались ваши отношения с мамой?

-  Думаю, что любое психологическое или психотерапевтическое образование в семейном кругу не действует. Ты подключаешься к ситуации личностно и уже не являешься психотерапевтом, ты просто мама. И я не являюсь сыном психотерапевту, я сын своей мамы. Тем более что когда я был маленьким, мама не была психотерапевтом. Поэтому это были самые обычные отношения между матерью и сыном.

- А что вам дала семья? Что получили вы от своих родителей?

-  Я только сейчас понимаю, что дали мне мои родители, дедушка и бабушка, которые, по сути, являются моими вторыми родителями (я очень много времени проводил с ними).

- Вы воспитывались у дедушки с бабушкой?

-  У меня было счастливое в этом отношении детство. Меня воспитывали все. Момент осознания благодарности за все то, что вкладывалось в тебя, начиная с пеленок, заканчивая безумным юношеским периодом (когда я не вполне осознавал, что творил и что говорил своим родным), наступает только сейчас. Мои близкие переносили все с безграничной любовью и терпением.

- Какие черты характера вы унаследовали от своих родных?

- Целеустремленность мне досталась от папы. Бесконечная склонность к самокопанию, я смею предположить, от мамы. Склонность к тревожности - от одной бабушки, упрямство - от другой. А от деда я получил любовь к книгам. Хотя, конечно, это условность, так однозначно на этот вопрос нельзя ответить. На самом деле все гораздо сложнее.

- Считается, что актерское образование способствует личностному росту, развитию человека? Вам помогает развиваться работа в театре и кино?

- Я бы, конечно, мог сказать, что да, но мне кажется, развитие человека и его личностный рост абсолютно не зависят от профессии. Можно быть актером или дворником, тут все определяется отношением к своему труду. Я встречал людей, которые не прочитали в жизни и десяти книг, при этом они являются мастерами своего дела, и в глазах у них глубокая мудрость. Когда видишь таких людей, начинаешь понимать, что дело не в том, чем человек занимается, а в том, как он к этому относится.

- Актерская профессия предполагает публичность, а вы производите впечатление стеснительного человека. Вы застенчивы?

- Я достаточно стеснительный человек. Возможно, это вызовет волну недоверия со стороны читателей. Но застенчивость - вещь совершенно не зависящая от профессиональной принадлежности и успешности. Зрителям свойственно наделять актера теми характерологическими чертами, которыми обладают их персонажи. С этим надо смириться и пытаться мягко напоминать, что Тихонов - не Штирлиц, а Никулин - не Балбес.

-   Что может спровоцировать у вас приступ застенчивости?

-   Хамоватая продавщица, слишком откровенный вопрос журналиста, некорректное поведение людей, которые приходят на спектакли.

-  В чем может проявляться некорректное поведение зрителей?

-   В спектакле «Приворотное зелье» предусмотрен контакт с залом - стилистика площадного театра предполагает выкрики с мест. Сейчас мы уже «насобачились» и быстро реагируем на реплики зрителей, которые сами же и провоцируем разнообразными комедийными ситуациями.

-  Вы можете смутиться прямо на сцене?

- Да, но этого не будет видно. Это может произойти не только на сцене, но и после спектакля: у меня могут спросить такое, что и в голову не должно приходить спрашивать у незнакомца. Пусть это артист, но это же не знакомый тебе человек.

-  Как вы относитесь к ситуации, когда человека перестают воспринимать как личность и общение происходит на уровне социальных манекенов: «известный актер», «преуспевающий бизнесмен»?

-   Любое общество подразумевает разделение на классы, подклассы, касты. Это вещь неизбежная и нормальная. Но можно говорить об ощущении человека в современном пространстве. Коммуникационный прогресс (мобильные телефоны, интернет, телевидение) одновременно с удобством практического общения между людьми окончательно и максимально отдалил их друг от друга. С появлением в нашей жизни мобильной связи человек никогда не может остаться один. А чем меньше он имеет право на внешнее одиночество, тем больше одиночество внутри.

- А у вас есть близкие друзья?

- Да. Мне повезло, у меня такие друзья есть. Другое дело, что со своим ближайшим другом, другом детства, я живу через улицу, при этом мы видимся достаточно редко, и это не общение, а скорее перекидка новостями, которая в душевном смысле не приносит ничего.

- Вам не хватает душевного общения?

- Я думаю, его не хватает всем. Раньше на Рождество вся семья собиралась за одним столом, пусть раз в году, но собиралась. Посмотрите, как проходит Новый год. Этот семейный праздник не обходится сейчас без телевизора. Общение опять же происходит фиктивно.


- А как общаются в вашей семье?

-  Общение в моей семье... Мне его, конечно, не хватает: на ходу заскакиваешь в дом, где вырос, и бегом дальше. Только к этим минутам начинаешь относиться по-другому. Я счастлив оттого, что успел это понять сейчас.

Галина ЧЕРНЯЕВА,"Психология на каждый день", №4 2006 год